Размышления о предтечах

За два года до смерти, прочтя том материалов по истории русского балета, Фокин обратился с письмом к его составителю М. В, Борисоглебскому. Дважды прося исправить фразу: «Он открыто заявлял, что «докажет свое преимущество не только над отжившим свой век Петипа», — Фокин настаивал: «Я боролся против рутины, отживших традиций, устарелых приемов... но больших и старых художников уважал». Все-таки и здесь Фокин не объяснял, что же именно уважал он в «больших художниках», если оставить в стороне их старость.

Зато в молодости он решительно отрицал созданное этими художниками: «Сомнение в том, что в балете все обстоит благополучно, что танец, которому меня обучали, действительно построен на незыблемых и неизменных законах, сомнения в законах и догматах старого балета возникли у меня при сопоставлении балетной пластики, балетных поз и движений с тем, что я наблюдал в других искусствах. Это произошло, когда, увлекаясь живописью, я копировал картины».

Выступая против единого догмата для своего искусства, Фокин идеализировал другие искусства, видя их не в постоянной внутренней борьбе, а в благополучной завершенности развития. Зная изобразительные искусства дилетантски, Фокин был слишком связан с балетной профессией, чтобы судить о ней со стороны.

Балет XIX века, достигнув вершины в 1890-х годах, пришел и к своему исходу как искусство определенной исторической эпохи. Теперь балеты, сочиненные по всем правилам «Спящей красавицы», «Лебединого озера» или «Раймонды», могли быть только эпигонскими. Такими и являлись балеты, поставленные в 1900-х годах Гердтом, Куличевской, Легатом, Чекетти, Ширяевым.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: