Последняя тринадцатая картина балета полна глубокого и просветленного трагизма

19-04-2024

Второй акт — наиболее танцевальный в балете — представляет хореографическому искусству Улановой простор значительно больший, нежели пластико-мимические сцены первого акта. Воздушность ее танца подчеркнута еще в финале первого акта обилием высоких поддержек, дающих полную иллюзию полета к звездам в «Звездном вальсе», когда несколько кавалеров, облаченных в темные костюмы, теряющиеся на фоне черного бархатного задника, выносят ее из глубины сцены. Но при всей легкости, «невесомости» танца Уланова не стремится к изображению некоей абстрактной поэтичной «бесплотности». И в мечтах своих это все та же реальная, «человеческая» Золушка, кроткая, веселая и немного наивная девушка-подросток. Такой же выглядит она и на дворцовом балу. Вначале неуверенная, застенчивая, восторженно удивляющаяся роскоши дворцовых зал, вскоре она целиком отдается непосредственности своей натуры и моментами кажется, что она чувствует себя в привычной обстановке.

Если в первом акте Уланова в трактовке роли идет от напевных сторон музыки Прокофьева, и прежде всего от грустной и светлой минорной темы, служащей своего рода «заставкой» увертюры, то здесь она целиком исходит из богатой и импульсивной прокофьевской ритмики. Это в одинаковой мере проявляется и в вариации, прихотливо чередующей двух- и трехдольные метры, и в особенности в вальсовых темпах. Раскрытие образа идет нарастая. Одно за другим нанизываются новые и новые впечатления, волнующие и радостные, неожиданные и прекрасные. Золушка видит общий восторг, вызванный ее появлением на балу, но это не вызывает в ней и тени самомнения. По-прежнему скромная, она радуется сказке, ставшей явью, и как апофеоз этой сказки для нее — встреча с принцем, в котором она видит не могущественного, богатого вельможу, а всего лишь веселого, доброго сверстника, юношу открытого сердца, пробуждающего в ней еще незнакомое ей сладостное чувство.