Любовь М. Фокина

Помню очень хорошо экзамен. Перед нами, сидящими за большим столом с карандашами и бумагой для отметок учителями, выстраивались в ряд воспитанницы. В накрахмаленных танцевальных платьицах они проделывали сперва экзерсис.Мы судили их таланты и ставили отметки. Представляю себе, что переживала каждая девочка! Надо было, стоя на одной ноге, другою медленно водить в воздухе, переходя из одной трудной' позы в другую, не теряя равновесия, не дрогнув, а в это время душа трепетала от страха. Когда же среди экзаменаторов еще был «он», опасность потерять равновесие, удваивалась. Помню, как геройски вышла из этого испытания воспитанница Антонова, и как я ей от чистого сердца поставил 12 баллов.

После экзамена мы собирались в кабинете инспектора. Оглашалось имя ученика или ученицы, и потом каждый преподаватель называл отметку. Когда названа была Антонова Вера, зазвучали 11, 12, 11, 12... Ничего в этом удивительного не было. Она была отличной ученицей и имела как знак отличия «белое платье». Но когда я провозгласил «двенадцать», Варвара Ивановна резко оглянулась иа меня, многозначительно подняла брови, раскрыла широко глаза и сжала губы. «Вам, Михаил Михайлович, нравится, как танцует воспитанница Антонова?» — сказала она с ударением на каждом слове. «Очень нравится! — преувеличенно громко и уверенно ответил я, тоже подымая брови, тараща глаза и складывая губы.Про себя же я подумал: «Сколько бессмысленной «административной» злобы сидит в этой начальнице! Я, очевидно, являюсь вдохновителем этой злобы, а несчастная девочка страдает». В этот момент я почувствовал, что мне не безразлична судьба воспитанницы Антоновой. Затем всю жизнь я наблюдал, что ей суждено было быть постоянной мишенью для тех враждебных стрел, которые должны бы попадать в меня. Это я по какой-то причине, а может быть, по нескольким причинам имел особенную способность вызывать к себе вражду. Чистосердечно могу сказать словами Бомарше: «Я не был врагом моих врагов», но все же врагов у меня в жизни было много. Но в большинстве случаев люди, мною невольно обиженные, обойденные, мною не «оцененные», или просто люди, мне завидовавшие, относились ко мне ровно, скрывая чувства враждебные. И наоборот, они сейчас же и круто меняли свое отношение к ни в чем перед ними не провинившейся Верочке Антоновой, особенно когда она стала В. Фокиной.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: