Французская транскрипция имени Ринальдо в «Освобождении Рено»

Как о «золотой сказке», где «блистательная Павлова воскрешает жизнь старого гобелена», как о «поэме, осыпанной золотой мудрой XVIII века», писали критики о «Павильоне Армиды». Их восхитили декорации и костюмы, которые воскрешали «сказочное великолепие версальских маскарадов Короля-Солнце», поэтически перевоплощали «чувственную французскую грезу о чудесах Востока». Здесь и в самом деле ирреальность торжествовала в полной мере, уничтожая какое бы то пи было понятие о «грубой действительности». События балета начинались в XVIII веке, но реальность того времени тут же смещалась в предыдущее столетие. Виконт Ренэ де Божанси, застигнутый грозой, попадал в павильон, где все дышало веком Людовика XIV: барочная лепка карнизов и центральной ниши, колонны полированного мрамора, высокие окна с круглыми окошечками над ними, так называемыми oeils-de-boeuf.

Аллегорические фигуры покоились на облаках и поддерживали пышный, увенчанный перьями, балдахин над волшебным гобеленом, а под гобеленом стояли часы, украшенные позолоченными фигурами Амура и Сатурна. Впрочем, и тут XVIII век нес отпечаток «петербургской» темы Бенуа. По словам поэта Жана-Луи Водуайе, зрителя парижской премьеры, эта условно стилизованная нюха была «ближе Петергофу, чем Большому Трианону».

Хореография исходящего, подготовленное обстановкой спектакля и рассказом старого маркиза о чарах красавицы с гобелена, должно было подводить к ирреальным событиям сна виконта. Сон вторгался в сумеречную явь, объявляя себя подлинной реальностью. Сначала оживали фигуры на часах. Амур — воспитанница и Сатурн — высокий воспитанник вступали в бой, и побежденное Время отдавало свою косу Любви.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: