Деятели «Мира искусства» приняли Фокина

Герой, попадающий в ловушку чародея — хозяина павильона, а с ним и сам чародей выпали из фокинской композиции сюиты, и потому ее центральная фигура — Армида, естественно, лишилась мимической партии и принимала участие в танцах наравне с другими персонажами. Рецензенты упоминали об исполнительнице этой партии — ученице Елизавете Гердт только потому, что Фокин предпочел ее своим выпускницам, которые «не обнаружили особого дарования, и все три, вероятно, займут место и глубоком кордебалете». Из танцев же «Гобелена» выделяли вальс теней и финальную коду, особо останавливаясь на танце шутов.

«Публика так шумела, требуя повторения,— писал рецензент о танце шутов,— что мальчики, с Розаем во главе, остановились среди сцены, не знай, что делать». По рассказу Б. В. Шаврова, несколько позже участвовавшего в этом танце, там, наряду с уже известными движениями, встречались и новые акробатические трюки. Выбрасывание одной ноги вперед с прискоком на другой и присядка со скользящим «проездом» на колене одной ноги проходили, например, у Льва Иванова во второй рапсодии Листа, только в более медленном темпе. Совершенно новы были прыжок с поджатыми согнутыми коленями, которые в воздухе резко поворачивались направо и налево, и падение на колени при вытянутом подъеме ног.

(Необычно поставленные танцы вызвали всеобщий интерес. «Оживленный гобелен» выгодно выделялся новизной хореографии рядом с бесцветным балетом «Саланга», поставленным Куличевской на музыку Шенка.

Введите ваше имя:

Комментарий:

Защита от спама - решите пример: